Вот так все в этой жизни. Думаешь, ага, ухватил, Гонсалес это, певец, а вот на-ка выкуси — Фердинанд, футболист. И даже если потом скотская реальность вывернет кульбит, и этот Фердинанд-футболист снова станет певцом-Гонсалесом, то все равно будешь чувствовать себя обманутым всеми этими певцами-футболистами. Так может быть и не надо видеть в каждой роже, как бы тебе знакомой, певца Гонсалеса, чтобы потом тот, скотина, не обернулся футболистом Фердинандом. А всех их скопом записать в Гонсалесы. Или Фердинанды. И чтобы без вариантов: либо певец, либо футболист. Потому что, как мне кажется, иметь потенциальную возможность видеть в ком-то певца Гонсалеса и одновременно футболиста Фердинанда — это оскорбительно равно как для Гонсалеса, так и для Фердинанда. Да и для мироздания, которое, проделав немалую работу, зачем-то разделило людей на певцов-Гонсалесов и футболистов-Фердинандов, это будет нестерпимо. Но с другой стороны, если мы сплющиваем всех Гонсалесов-певцов и Фердинандов-футболистов в кого-то одного — либо в Гонсалеса, либо в Фердинанда, — то не обедняем ли мы мир внутри себя? И если найдется тот, кто вдруг дочитал до этого места описания моей борьбы с внутренними и внешними гонсалесами и фердинандами, то наверняка он поймет весь ужас этой маленькой проблемы, когда кажущееся становится иным, и никто не знает, настоящим или другим кажущимся.
Вот так все в этой жизни. Думаешь, ага, ухватил, Гонсалес это, певец, а вот на-ка выкуси — Фердинанд, футболист. И даже если потом скотская реальность вывернет кульбит, и этот Фердинанд-футболист снова станет певцом-Гонсалесом, то все равно будешь чувствовать себя обманутым всеми этими певцами-футболистами. Так может быть и не надо видеть в каждой роже, как бы тебе знакомой, певца Гонсалеса, чтобы потом тот, скотина, не обернулся футболистом Фердинандом. А всех их скопом записать в Гонсалесы. Или Фердинанды. И чтобы без вариантов: либо певец, либо футболист. Потому что, как мне кажется, иметь потенциальную возможность видеть в ком-то певца Гонсалеса и одновременно футболиста Фердинанда — это оскорбительно равно как для Гонсалеса, так и для Фердинанда. Да и для мироздания, которое, проделав немалую работу, зачем-то разделило людей на певцов-Гонсалесов и футболистов-Фердинандов, это будет нестерпимо. Но с другой стороны, если мы сплющиваем всех Гонсалесов-певцов и Фердинандов-футболистов в кого-то одного — либо в Гонсалеса, либо в Фердинанда, — то не обедняем ли мы мир внутри себя? И если найдется тот, кто вдруг дочитал до этого места описания моей борьбы с внутренними и внешними гонсалесами и фердинандами, то наверняка он поймет весь ужас этой маленькой проблемы, когда кажущееся становится иным, и никто не знает, настоящим или другим кажущимся.
- Post a new comment
- 7 comments
- Post a new comment
- 7 comments
